alexxlab 6 вариантов планировки + нюансы согласования — INMYROOM
Перепланировка
Можно ли в крошечном санузле установить полноценную ванну, куда спрятать стиралку и где разместить шкафчики – вместе с профи разбираемся в нюансах перепланировки санузла в хрущевке
Владельцы квартир часто рассуждают, стоит ли объединять ванную комнату с туалетом. А как быть тем, у кого совместный санузел предусмотрен типовым проектом – да еще и скромной площади 2,4 квадратного метра? Мы узнали у архитектора Анастасии Киселевой, можно ли в таких условиях рассчитывать на удобную планировку, а эксперт Максим Джураев прокомментировал нюансы согласования.
Краткая информация: санузел в доме серии II-18-0108/09
Серия II-18-0108 и II-18-0109 по сути своей является хрущевкой
выше пяти этажей (8 и 9 соответственно) – со всеми недостатками этой застройки. Во всех квартирах очень маленькие совмещенные санузлы. Их площадь колеблется от 2,2 до 2,4
квадратных метра.
Меняется только ширина комнаты, длина остается неизменной – 1,8
метра.
Вариант 1: без переноса дверного проема
Самый маленький вариант санузла: ширина комнаты всего 2,2 метра. В типовой планировке унитаз стоит очень близко к дверному проему и частично загораживает проход: поменяли местами унитаз и раковину, устранив этот недостаток. Маленькую сидячую ванну заменили душевой кабиной — это решение визуально увеличит ванну. Шкаф для хранения расположили над инсталляцией унитаза. К сожалению, места для стиральной машинки здесь нет.
Мнение эксперта: если поменялось только месторасположение сантехнических приборов, такой вариант можно согласовать по эскизу.
Вариант 2: со стиральной машинкой с фронтальной загрузкой
Дверной проем перенесли на другую стену, с выходом в
коридор.
Таким образом, смогли с одной стороны
разместить раковину со стиральной
машинкой, с другой – небольшую ванну. Места для хранения расположили под раковиной и над инсталляцией
унитаза.
Мнение эксперта: можно согласовать по проекту перепланировки и техническому заключению от любой проектной организации, имеющей соответствующие допуски СРО, так как меняется расположение дверного проема, и требуется сделать гидроизоляцию и шумоизоляцию пола.
Вариант 3: с полноценной ванной
Ванну разместили вдоль длинной стены – там же осталось небольшое пространство для полок-ниш, на которых можно удобно расставить баночки возле ванны. Стиральную машинку разместили под раковиной, а над унитазом – небольшой шкаф для хранения.
Мнение эксперта: перемещение сантехники можно согласовать по эскизу. А вот если вы решили заменить напольное покрытие, то понадобится проект от любой проектной организации, у которой имеется допуск СРО.
Вариант 4: с душевой кабиной и стиральной машинкой
Унитаз оставили на прежнем месте, а вот дверной проем перенесли
максимально близко к углу. По короткой стене разместили угловую душевую кабину и
стиральную машинку под раковиной.
Благодаря такому расположению комната смотрится визуально
больше.
Мнение эксперта: вам понадобится проект и техническое заключение. Учтите, что из-за переноса дверного проема нужно будет сделать гидроизоляцию и шумоизоляцию пола. Организация, которая будет производить ремонтные работы, должна предоставить акты скрытых работ.
Как рассчитать площадь ванной комнаты для укладки плитки
Если вы планируете ремонт в ванной комнате, и в качестве отделки выбрали керамическую плитку, то вам необходимо точно знать, какое количество материала вам потребуется. Иначе можно попасть в неприятную ситуацию, когда придется срочно докупать ещё плитку, а точно такой может уже не оказаться в продаже, или вы попросту переплатите за лишний материал. Чтобы этого не произошло, необходимо рассчитать точное количество плитки, но для того чтобы произвести расчет, сначала нужно узнать площадь ванной комнаты. Рассмотрим как это сделать.
При планировании ремонта важно точно рассчитать площадь облицовываемой поверхности
С чего начать
Первым делом необходимо узнать размеры помещения.
Для того чтобы произвести измерения и рассчитать площадь ванной комнаты, нам потребуется минимальный набор инструментов, которые есть в каждом доме:
- лист бумаги;
- ручка или карандаш;
- рулетка;
- калькулятор.
Перед тем как приступить к замерам, на бумаге необходимо изобразить эскиз ванной комнаты, чтобы было проще записывать результаты и делать расчет. Для максимального удобства, обозначьте на рисунке каждую стену (например, стена с дверью, с раковиной и т. д.) и не забудьте также про пол.
Для комфортной работы постарайтесь убрать все лишнее с пола и стен, чтобы обеспечить свободный доступ ко всему периметру комнаты.
Пример детального эскиза: развертка стен с обозначением расположения сантехники и раскладки плитки
Проведение замеров
Итак, приступим к замерам. При помощи рулетки, в первую очередь, необходимо измерить ширину и длину помещения, затем высоту стен. Также потребуется измерить ширину и высоту дверного проема и других объектов, которые не будут облицовываться плиткой.
Например, некоторые предпочитают не укладывать плитку за ванной или оставляют необлицованную поверхность за шкафом. Все полученные данные фиксируются на бумаге.
При проведении замеров следует обязательно учитывать возможные неровности помещения. Поэтому, чтобы избежать неточности в расчетах, рекомендуется делать замеры каждой стороны, проверяя значения в нескольких точках.
Обратите внимание: в некоторых помещениях расхождения в размерах противоположных стен могут достигать нескольких сантиметров, в этом случае рекомендуется брать большее значение, это позволит произвести расчет с небольшим запасом.
Для точности расчетов измерения следует проводить в нескольких точках
Расчеты
Предположим, что длина помещения равна 2,2 м, ширина – 1,8 м, а высота стен – 2,8 м. Путем перемножения длины и ширины мы получим площадь пола в ванной комнате:
2,2 х 1,8 = 3,96 м2
Аналогичным образом определим площадь дверного проема, перемножив его высоту на ширину:
2 х 0,6 = 1,2 м2
Затем рассчитаем площадь всех стен.
Изначально делаем расчет периметра комнаты:
2,2 + 2,2 + 1,8 + 1,8 = 8 м
После чего умножаем периметр комнаты на высоту стен:
8 x 2,8 = 22,4 м2
Затем вычтем из полученного значения площадь дверного проема:
22,4 – 1,2 = 21,2 м2
Таким образом нам удалось найти площадь всех стен в ванной комнате. Чтобы найти общую площадь помещения, суммируем площади пола и стен:
3,96 + 21,2 = 25,16 м2
Теперь, зная общую площадь ванной комнаты, вы без труда сможете рассчитать необходимое количество плитки. Для этого нужно поделить площадь комнаты на площадь одной плитки, округлить полученный результат до целого числа и прибавить 10%, это поможет вам избежать недостатка материалов. Подводя итого, хочется отметить, что пользуясь данными навыками, любой сможет с легкостью сделать замеры помещения без посторонней помощи.
Тайная речь, изменившая мировую историю | Мировые новости
Возвышенные звуки Сибелиуса эхом отдавались от стен моей московской квартиры, пока Костя Орлов разворачивал мрачную повесть Никиты Хрущева о непристойных преступлениях, совершенных его предшественником Иосифом Сталиным.
Это было вечером полвека назад, примерно через неделю после того, как Хрущев осудил ужасы сталинского правления на закрытом заседании XX съезда Коммунистической партии Советского Союза.
Это было всего через три года после смерти Сталина, оплаканной подавляющим большинством советских граждан, видевших в нем божественного отца. Вскоре после этого их новый лидер сказал им, что они совершили катастрофическую ошибку: Сталин был далеко не божественным, а сатанинским. Лидеры, унаследовавшие партию от старого диктатора, согласились, что Хрущев должен произнести речь только после нескольких месяцев яростных споров — и при условии, что она никогда не будет опубликована.
Его последствия, далеко не полностью предвиденные Хрущевым, до глубины души потрясли Советский Союз, но еще больше его коммунистических союзников, особенно в Центральной Европе. Были высвобождены силы, которые в конечном итоге изменили ход истории. Но в то время воздействие на делегатов было более немедленным. Советские источники теперь говорят, что некоторые из них так бились в конвульсиях, когда слушали, что у них случился сердечный приступ; другие впоследствии покончили жизнь самоубийством.
Но когда Костя Орлов, российский контакт, которого я теперь подозреваю в работе на КГБ, позвонил мне в тот вечер в начале марта 1956, я мало знал обо всем этом. За 10 дней съезда горстка западных корреспондентов в Москве прочитала речи, резко осуждавшие «культ личности» — хорошо понятный код, обозначающий Сталина. В ночь на 24 февраля в здании ЦК партии кипела работа, его окна сияли светом до самого утра. Но почему, спрашивали мы, это происходит после формального закрытия съезда? Только спустя годы стало ясно, что партийное руководство все еще спорит о тексте речи, которую Хрущев должен произнести на следующее утро на закрытом заседании партийных делегатов.
В следующие несколько дней дипломаты центральноевропейских коммунистических государств начали шептаться, что Хрущев осудил Сталина на секретном заседании. Никаких подробностей не поступало. Я работал вторым корреспондентом Рейтер в Москве у Сиднея Вейланда, который — скорее для формы, чем ради чего-либо еще — пытался телеграфировать в Лондон краткий отчет об этом неприкрытом факте.
Как и ожидалось, цензоры подавили его.
Вечером накануне моего отъезда в Стокгольм позвонил Орлов и сказал: «Мне нужно увидеться с вами перед отъездом». Услышав настойчивость в его голосе, я велел ему немедленно прийти в себя. Как только он сказал, зачем пришел, я счел мудрым запутать микрофоны, которые, как мы все думали, у нас в стенах, включив самую громкую пластинку, которая у меня была. Итак, под гул тромбонов Орлов подробно изложил мне обвинение Хрущева: что Сталин — тиран, убийца и мучитель членов партии.
У Орлова не было записей, тем более текста речи. Он сказал мне, что партия по всему Советскому Союзу слышала об этом на специальных собраниях членов на заводах, фермах, в учреждениях и университетах, когда она была прочитана им один раз, но только один раз. На таких собраниях в Грузии, где родился Сталин, участники возмущались оскорблением русским их собственного национального героя. В ходе последовавших за этим беспорядков несколько человек были убиты, и, по словам Орлова, поезда прибывали в Москву из Тбилиси с выбитыми стеклами.
Но мог ли я ему поверить? Его история соответствовала тому немногому, что мы знали, но подробности, которые он мне сообщил, были настолько захватывающими, что в них едва ли можно было поверить. Сейчас легко думать, что все знали, что Сталин был тираном, но тогда в это верило лишь несчастливое меньшинство в СССР. И признать, что Хрущев говорил об этом открыто, если не публично, казалось, требовалось какое-то подтверждение, а его не было.
Была и другая проблема. «Если ты не выложишь это, ты говно [дерьмо]», — сказал он мне. Это звучало как явный вызов сломать цензуру, чего не делал ни один журналист с 19-го века.30-е годы, когда западные корреспонденты часто прилетали в Ригу, столицу еще независимой Латвии, чтобы записать свои репортажи и вернуться невредимыми в Москву. Но с тех пор Сталин правил с нарастающей суровостью еще два десятилетия, и в 1950-х никто бы не рискнул.
Чувствуя себя не в состоянии решить эту проблему самостоятельно, я позвонил Вейланду и договорился о встрече в центре города.
Было очень холодно, но мы остались на улице, где не было микрофонов. На земле лежал густой снег, но мы шли по нему, лишь изредка останавливаясь, чтобы я сверился со своими заметками под фонарями. Мы заметили, что Орлов часто давал мне обрывки сведений, которые всегда оказывались верными, хотя и не имели большого значения. Его история соответствовала ограниченным сообщениям, циркулирующим в западном сообществе. И мы отметили, что временный корреспондент New York Times уезжает на следующий день и обязательно напишет об этих репортажах. Так что мы могли бы быть побеждены на нашей собственной, гораздо лучшей, истории. Мы решили, что должны поверить Орлову.
На следующее утро я вылетел в Стокгольм, откуда позвонил редактору новостей Reuters в Лондоне. Мое имя, настаивал я, не должно фигурировать ни в одном из рассказов, и оба они должны иметь другую дату, кроме Москвы: я не хотел, чтобы меня обвинили в нарушении цензуры по возвращении в Москву. Затем, после нескольких часов написания своих заметок, я продиктовал эти две истории по телефону копировщику Reuters.
Все еще нервно решив скрыть свою личность, я принял нелепый американский акцент. Уловка с треском провалилась. — Спасибо, Джон, — весело подписал он.
Вернувшись в Москву, все по-прежнему. Летом 1956 года расцвела хрущевская оттепель, и москвичи немного расслабились. Но в Центральной Европе влияние выступления росло. К осени Польша была готова взорваться, а в Венгрии антикоммунистическая революция свергла сталинистскую партию и правительство, заменив их недолговечным реформистом Имре Надь.
В Москве советские лидеры были брошены в суматоху. В течение шести недель никто не появлялся ни на одном дипломатическом приеме. Когда они появились снова, они выглядели изможденными и старыми. Особенно это касалось Анастаса Микояна, правой руки Хрущева, который постоянно подталкивал его к большим реформам. По словам его сына Серго, это произошло потому, что Микоян провел долгие дни в Будапеште, отчаянно пытаясь спасти режим Надя, но безуспешно. В итоге в споре победили несгибаемые консерваторы, утверждавшие, что из соображений безопасности СССР не может позволить соседней стране выйти из Варшавского договора.
Хрущев и Микоян неохотно согласились с тем, что его нужно сокрушить.
На Западе влияние выступления получило колоссальный импульс после публикации полного, хотя и подчищенного текста в The Observer и New York Times. Это был первый случай, когда полный текст был доступен для всеобщего ознакомления в любой точке мира. Даже местные партийные секретари, которые читали его членам, должны были вернуть свои тексты в течение 36 часов. (Эти тексты также были подвергнуты санитарной обработке, за исключением двух эпизодов из речи, которую Орлов рассказал мне.)
Согласно Уильяму Таубману, в его мастерской биографии Хрущева полный текст просочился через Польшу, где, как и у других центральноевропейских коммунистических союзников, Москва направила отредактированный экземпляр для распространения польской стороне. По его словам, в Варшаве типографии взяли на себя обязательство напечатать на много тысяч экземпляров больше, чем было разрешено, и один экземпляр попал в руки израильской разведки, которая в апреле передала его ЦРУ.
Несколько недель спустя ЦРУ передало его в «Нью-Йорк Таймс» и, по-видимому, известному кремленологу из «Обсервера» Эдварду Крэнкшоу.
Как именно он его получил, не указано. Но в четверг, 7 июня, на небольшом редакционном ланче, который традиционно проводится каждую неделю в отеле «Уолдорф», Крэнкшоу «скромно упомянул, что он получил полные стенограммы речи Хрущева», по словам главного редактора Кеннета Обэнка. Встреча была оживлена. Такое сообщение нельзя было пропустить, и при решительной поддержке Дэвида Астора, редактора, а также Обэнка было решено опубликовать полные 26 000 слов в следующей воскресной газете.
Это было героическое решение, граничащее, казалось, с безумием. В те дни все нужно было залить горячим металлом, чтобы сделать страницы. К тому четвергу, по словам Обэнка, «половина газеты была набрана, исправлена и версталась. Хуже того, мы обнаружили, что нам придется продержаться почти все обычные функции — рецензии на книги, искусство, мода, бридж, шахматы, статьи на первых страницах и многое другое.
Копия Хрущева, страница за страницей, начала течь. Когда мы начали верстать страницы, стало ясно, что места потребуется еще больше, поэтому мы сглотнули и обратились к священным коровам — рекламе». Семь драгоценных столбцов рекламы пришлось отбросить. Приходилось писать бесконечное количество заголовков, подзаголовков, кросс-заголовков и подписей по мере того, как копия прокладывала свой путь через бумагу.
Но игра окупилась. Реакция читателей была восторженной. Один из них сказал: «Сэр, я всего лишь помощник на фабрике, вряд ли можно ожидать, что «Обсервер» будет иметь большой тираж. Но мой экземпляр хрущевского издания переходил из рук в руки и из магазина в магазин в администрации, на транспорте и т. д. Меня весьма поразил серьезный интерес, проявленный в результате самого подробного изучения выступления».
Газета была распродана, и ее пришлось перепечатать. Это, безусловно, было оправданием экстраординарного решения напечатать полный текст с уведомлением за три дня.
«Минутное рассмотрение» в значительной степени способствовало мышлению, которое в конечном итоге породило реформистский «еврокоммунизм».
Хрущев был явно потрясен происходящим. Его противники набрались сил и в мае 1957 года едва не вытеснили его. Когда большинство в Президиуме ЦК (Политбюро) проголосовало за его смещение, только его быстрые действия по созыву полного заседания ЦК дали ему большинство. Смещены были его оппоненты, в частности, ветераны Вячеслав Молотов и Лазарь Каганович.
Но семь лет спустя консерваторам удалось его вытеснить. Затем последовали двадцать лет Леонида Брежнева, в течение которых часы были если не к полномасштабному сталинизму, то хотя бы частично повернуты вспять. Но были коммунисты, которые никогда не забывали Хрущева и, в частности, его «секретную речь». Одним из них был Михаил Горбачев, который в 1919 году был студентом Московского университета.56. Когда он пришел к власти в 1985 году, он был полон решимости продолжить работу Хрущева по реформированию Советского Союза и открытию его для остального мира.
Он не раз публично хвалил своего предшественника за смелость в выступлении и проведении процесса десталинизации.
Кто-то может сомневаться, что сталинский Советский Союз когда-либо мог быть реформирован, но Хрущева среди них не было, да и Горбачева тоже. Но после двух десятилетий распада при Брежневе даже он не смог удержать страну. Вполне можно утверждать, что «секретная речь» была самой важной в столетии, посеяв семена, которые в конечном итоге привели к распаду СССР.
Что москвичи думают о Хрущеве сейчас
Марина Округина, 95 лет, бывшая узница ГУЛАГа
«Я родилась в Сибири в 1910 году. Мой отец был сослан туда в царские времена после убийства казака, напавшего на рабочих демонстрация, в которой он принимал участие. В 1941 году я работала в Монголии машинисткой в группе советских журналистов. Они выпускали газету для распространения в Маньчжурии в надежде вызвать симпатию у китайцев. Но цензор решил, что это «провокация». Нас всех арестовали и отправили в ГУЛАГ.
Когда началась война, мужчин отправили на фронт, а меня оставили. В лагерях я провел восемь лет. В 1945 Мне сообщили, что двое моих сыновей погибли в блокаде Ленинграда, а муж погиб в боях под Смоленском. Меня освободили в 1949 году, но не разрешили жить в 39 крупнейших городах Советского Союза. Я остался на Дальнем Востоке и должен был каждую неделю отмечаться в полиции. У меня не было жизни. Моими единственными друзьями были бывшие заключенные. Когда в 1953 году умер Сталин, мы плотно закрыли дверь и плясали от радости. Наконец, в 1956 году, через несколько месяцев после выступления Хрущева, я был полностью реабилитирован. Моя жизнь изменилась. Я мог путешествовать. Я получил достойную работу и пенсию. Мы, бывшие заключенные, были очень благодарны Хрущеву за храбрость».
Дима Быков, молодой интеллигент
«Сталин ничего не мог сделать без страха, омерзительный диктатор. Хрущев был скорее диктатором глупостей. Мое отношение к нему довольно сочувственное и теплое. Он вернул жизнь миллионам людей.
А на самом деле это была очень плохая свобода при Хрущеве. Радоваться оттепели могли только такие люди, как Советы, прошедшие через ужасающий 30-летний опыт диктатуры. Хрущев упустил свой шанс. Никто не знал, куда катится страна. Повсюду были плакаты с Лениным: «Правой дорогой, товарищи!» Но в каком направлении?
Федор Великанов, 21 год, студент
«Сталин был не так уж и плох. Он обладал решительностью. Он был строгим и эффективным, мог принимать быстрые решения, даже если они не всегда были правильными. Мне очень трудно оценить, какой была жизнь при Сталине. Я знаю это только из книг и того, что мне рассказывали мои родственники. Что я знаю о Хрущеве? Ну, он был известен своими импульсивными поступками, такими как желание везде посадить кукурузу. И когда он стукнул ботинком по столу [в ООН в 1960]. Некоторые говорят, что президент Владимир Путин — диктатор, но я думаю, что это неправильно. Хотя было несколько хороших качеств, которые были у Сталина, но есть и у Путина».
Никита Хрущев, 45 лет, журналист, внук советского лидера
«Дедушка был человеком добрым, но очень требовательным. Выйдя на пенсию, он попросил меня помочь перекрасить теплицу на его даче в Петрово Дальнем. После этого он проверил каждую деталь, чтобы показать мне, где я нарисовал плохо. Конечно, он участвовал в репрессиях, но то, что он осмелился разоблачить Сталина, было мужественным. Половина его речи была импровизацией — он делился своими воспоминаниями. Он верил в неизбежный крах капитализма. Кто-то назвал его «последним романтиком коммунизма», и я с этим согласен».
Профессор Оксана Гаман-Голутвина, эксперт по российским элитам
«К моменту прихода к власти Хрущева страна устала от страха. Он понял это. И у него было искреннее стремление облегчить боль людей. Перед его речью в 1956 году среди элиты уже существовал консенсус в отношении перемен. Сами люди не могли быть двигателем перемен, потому что боролись за выживание. Но, несмотря на свою речь, Хрущев был сыном Сталина.
У него было похожее мышление: на свете есть два мнения, мое и неправильное. Его абсурдные сельскохозяйственные проекты и его внешнеполитические оплошности означали, что в стране не будет мира».
Интервью Тома Парфитта
Журнал «Экспедишн» — Музей Пенсильвании
Энвер Ходжа «Осуждение советских ревизионистов» (также известный как «Московская конференция») был написан Гури Мадхи в 1979 году. На картине изображено заседание Политбюро в Москве в 1961 году. , когда Ходжа порвал с Советским Союзом. Хрущев сидит слева, зажав руку у воротника рубашки. Леонид Брежнев сидит справа от Хрущева.
В соответствии с навязчивым интересом Ходжи к албанской истории советский лидер был доставлен сначала в греческую колонию Аполлония, а затем на корабле вдоль живописного албанского побережья в Бутринт. Хрущеву показывают Львиные ворота, часть позднеримской обороны. Хрущев и неизвестная женщина посещают баптистерий, крупнейший баптистерий VI века на Балканах.Подготовка, проведенная в Бутринте, окончательно выявила мотивы и принципиальные разногласия между двумя лидерами. Была построена новая дорога от порта Саранды, где Хрущев высадился на советском военном корабле, до места археологических раскопок — расстояние 20 километров. Однако в самом Бутринте, где археология и природа неразрывно переплетены, Ходжа опасался за жизнь советского лидера и предпринял несколько экстраординарных шагов. Ульи смотрителя участка сожгли, чтобы пчелы не ужалили советского вождя, а змей отравили блюдцами с поддельным молоком. Тела змей наполняли эллинистический театр. Исмаил Кадаре, всемирно известный албанский писатель, использовал этот эпизод в качестве символа в Dimri I Vetmisë Së Madhe («Зима великого одиночества», 1973):
Бесник тоже впервые посетил древний город.
Несмотря на изнурительную дорогу, Бесник проснулся рано утром. В этом месте было удивительное спокойствие. Стены Бутринта, колоннады, статуи и театр — все прошло перед его глазами. Ему приходили в голову царь Эдип, Электра и другие мифы, все было одновременно безмятежным и спящим, где-то далеко раздавался стук молота. Кто-то пытался вывесить лозунг, написанный прописными буквами на красной бумаге; на албанском и русском языках фраза из последней речи Хрущева «Албания станет цветущим садом Европы».
Бесник спустился вниз, чтобы увидеть статуи и театр, которые были почти покрыты водой. Ночью шел дождь, и тонкие струйки мутной воды мягко циркулировали по заполненному театру. Статуи безразлично наблюдали за происходящим. Внезапно поверхность воды всколыхнулась, и на поверхности появились тела змей, их тела вращались с отвратительной медлительностью. Он сделал шаг назад, когда кто-то засмеялся позади него.
«Не бойтесь, мы их отравили, потому что Хрущев любит гулять. Болота здесь полны ими, и они очень опасны.
«Сегодня ничего, — сказал Зеф, работавший на телевидении.
«Вчера было ужасно. Их тела заполнили воду и свисали со статуй и колонн, — Зеф указал на статуи. Некоторые были в отчаянном состоянии, стояли или опирались без рук и ног. Бесник попросил его остановиться, он не мог больше выносить этой мысли. Тем не менее, он провел еще короткое время, глядя на мертвых змей, свисавших со статуй.
Хрущев, похоже, не заметил вялых туш отравленных змей Бутринта. В своем отчете о том периоде Хрущевцы (1980), Энвер Ходжа охарактеризовал своего посетителя как неотесанного человека, нечувствительного к чудесам величайшего археологического памятника Албании:
Он даже раскритиковал наши археологические работы как «мертвые вещи». Когда он [Хрущев] был у Бутринта, он сказал: «Зачем вы тратите все эти силы и средства на такие мертвые вещи! Оставьте греков и римлян их древности!»… Хрущев был поистине профаном в этих областях. Он мог видеть только «рентабельность».
«Почему эти вещи имеют для вас ценность? Увеличивают ли они благосостояние людей?» Он спросил меня. Он позвонил Малиновскому, тогдашнему министру обороны, который всегда был под рукой: «Посмотрите, как это чудесно!» Я слышал их шепот. «Здесь могла бы быть построена идеальная база для наших подводных лодок. Эти старые вещи надо выкопать и бросить в море [имелись в виду археологические находки в Бутринте]. Мы можем проложить туннель через гору на другую сторону», — и он указал на [деревню] Ксамил. «У нас будет самая идеальная и надежная база в Средиземном море. Отсюда мы можем парализовать и атаковать все».
Ходжа отверг желание Хрущева построить базу подводных лодок.